Александр Подрабинек указывает на парадокс: при большом сходстве во внешнем виде (маски), в жестах (выброс руки с кулаком или зигой), в лозунгах ("Будущее принадлежит нам!"), в призывах свергнуть Путина основные протестные движения идейно и политически разнородны, вплоть до несовместимости.
Он пишет: "Лозунг "Россия без Путина!" стал универсальным и звучит на самых непохожих митингах. Вряд ли от него откажется хоть кто-нибудь, кроме "единороссов" и их молодежных "шестерок".
Многие считают такое отношение к Путину объединяющим, совершенно забывая при этом, что все недовольны Путиным по-разному и его уход с политической арены все использовали бы по-своему.
Националисты установили бы "русский порядок"; либералы — демократию, многопартийность и гражданские свободы; коммунисты клонировали бы Ленина и снова начали строить социализм с нечеловеческим лицом; анархисты у всех бы все отняли и как-нибудь поделили, а национал-большевики провозгласили бы Россию империей от Варшавы до Порт-Артура".
Судя по всему, Подрабинек считает, что объединение невозможно и неприемлемо вообще: "Нормальному человеку в этой неразберихе трудно не потеряться и не вляпаться во что-нибудь нежелательное".
Увы, при всем почтении к этому достойному человеку надо признать, что это позиция скорее интеллигентного, приличного, оберегающего свое реноме обывателя ("не вляпаться"), а не политика. Ведь
Политика (с большой буквы) — это "умение договариваться с теми, кто вам неприятен".
Недавно на круглом столе Либеральной миссии (скоро должна появиться стенограмма на liberal.ru) я говорил: "Обычная наша установка — "разоблачить врагов", в том числе она характерна для либералов, увы. Вместо этого нужно согласиться о несогласии... придется свыкнуться с мыслью, что мы в России разные и всегда будем разными. То есть на десятилетия вперед останутся коммунисты, националисты, державники-сталинисты, левые социал-демократы и либералы-западники. И никому не удастся в свою веру всех остальных перевести. Иными словами, нужно учиться жить в этом разнообразии".
Путинизм давно (после украинского Майдана) готов морально и организационно к уличным протестам и любым попыткам что-то насильственно захватить, "оккупировать" (см. речь Владислава Суркова об уличной политике, учесть нужно также планомерную мобилизацию "Наших" на участие в уличных столкновениях и укрепление внутренних войск, ОМОНа и спецназа). Во избежание эскалации насилия остается только один путь: по достижении критического уровня делегитимации режима, усиления протестных движений и действительной ("несистемной") оппозиции организовать круглый стол и составить новый российский пакт Монклоа (такой был мирный и эффективный выход Испании из франкизма).
Самое любопытное, причем для всех нынешних протестных групп и диссидентов (включая, вероятно, и самого Подрабинека) неприемлемое, то, что за один стол должны будут сесть также и путинцы-сечинцы, и медведевцы-инсоровцы, и нынешние прикремлевские олигархи как держатели значимых ресурсов.
Более того, придется соглашаться на то, чтобы многие из "бывших" выторговали себе безопасность и даже сохранение части зарубежных авуаров.
Прав Михаил Ходорковский в своем принципиальном отказе мстить обидчикам. Ни в коем случае нельзя совмещать будущую новую попытку демократизации России с возмездием "бывшим", что неизбежно столкнет страну все в ту же историческую "колею".
Как совместить этот важный императив (не только с историческим, но и с гуманистическим, антинасильственным основанием) с правовым принципом неотвратимой ответственности за преступления? Этот вопрос пока не имеет общезначимого решения ни в теории (философии права, философии политики), ни на практике. И это надо уже сейчас спокойно и не торопясь обсуждать.
Вы можете оставить свои комментарии здесь
