Споры о преимуществах мажоритарной и пропорциональной избирательных систем — классика политологического жанра. Дискуссии на эту тему ведутся десятилетиями, аргументы обеих сторон хорошо известны и, в общем, одинаково убедительны. Прямая связь депутата с избирателями и устойчивость парламентского большинства в одном случае, широкое представительство политических сил и более точная корреляция между числом депутатских мест и полученными голосами — в другом. В конечном итоге каждый делает выбор исходя из субъективных приоритетов. Некоторые страны (например, ФРГ) предпочитают соблюдать баланс, формируя свои парламенты как по округам, так и по спискам.
Ни один из этих аргументов — ни с той ни с другой стороны — не имеет отношения к действиям российской власти, меняющей избирательную систему в зависимости от собственных политических интересов. Так было в 2004 году, когда Госдума проштамповала кремлевскую инициативу об отмене мажоритарных округов, целиком переведя нижнюю палату парламента на списочную основу. Тогда целью Кремля было устранение из Думы последних независимых депутатов (таких как Владимир Рыжков и Михаил Задорнов, сумевших выиграть в округах даже в условиях "свободных, но несправедливых" выборов 2003 года) и недопущение в парламент настоящей оппозиции: контролировать регистрацию общефедеральных партий и списков, разумеется, было значительно проще, чем регистрацию тысяч кандидатов в сотнях одномандатных округов.
Российская власть меняет избирательную систему в зависимости от собственных политических интересов
То же самое — только с обратным знаком — происходит сегодня. В середине сентября Госдума приняла в первом чтении законопроект, позволяющий увеличивать долю одномандатников в региональных и муниципальных парламентах с нынешних 50% до 75%. Такие же правила с большой долей вероятности будут введены перед выборами в Государственную думу в 2016 году.
После вынужденной (в ответ на массовые протесты декабря 2011 года и решения Европейского суда по правам человека о регистрации Республиканской партии России) либерализации партийного законодательства списочная система перестала быть гарантией парламентской монополии партии власти и ее сателлитов. Особенно с учетом думских выборов — 2011, когда — даже при отсутствии реального выбора и даже по официальным данным Центризбиркома — больше половины российских избирателей проголосовало против "Единой России". В изменившихся условиях Кремль сделал ставку на одномандатные округа (при однотуровой системе относительного большинства) — в расчете на то, что административный ресурс и выдвижение формально "независимых", а на деле лояльных власти кандидатов позволит сохранить контроль над законодательной властью.
Если новые правила будут действовать на парламентских выборах 2016 года, лишь 112 из 450 мест в Государственной думе будут распределяться по партийным спискам.
Решающим аргументом для кремлевской администрации, судя по всему, стали недавние выборы мэра Москвы, когда главный кандидат оппозиции получил около 30% голосов. Появление в столичном парламенте крупной оппозиционной фракции после выборов 2014 года очевидно не входит в планы действующей власти — как московской, так и федеральной.
Нынешняя избирательная реформа (контрреформа), по замыслу ее авторов, позволит минимизировать парламентское представительство оппозиции без использования откровенных фальсификаций, чреватых риском массовых протестов. В Москве, к примеру, лишь 11 из 45 депутатов городской Думы будут избираться на пропорциональной основе. То есть даже если оппозиция сумеет выставить сильный список и вновь получить 30% голосов, она сможет рассчитывать всего на три или четыре места в столичном парламенте. А партии, набравшие менее 9% голосов, и вовсе останутся без депутатов. (Стоит добавить, что объединение партий в блоки на российских выборах по-прежнему запрещено.) В Санкт-Петербурге официальные 13% голосов на выборах — 2011 позволили "Яблоку" сформировать в 50-местном Законодательном собрании фракцию из шести депутатов. По новым правилам такой же результат дал бы партии одно или в лучшем случае два места. В Ярославской области Партия народной свободы, преодолевшая 8 сентября пятипроцентный барьер, провела в Думу Бориса Немцова. Теперь Кремль пытается отнять у него депутатский мандат при помощи Следственного комитета. Если бы новые правила уже действовали, всех этих хлопот (и репутационных издержек) можно было бы избежать.
Ставка на одномандатников может дать обратный эффект. По мажоритарным округам могут пройти независимые и не особо оглядывающиеся на Старую площадь политики
Показательно "честные" выборы с допуском оппозиционных партий и кандидатов, пара-тройка ни на что не влияющих депутатских мандатов оппозиционерам для "выпуска пара" и сохранение лояльного большинства — таков идеальный сценарий власти на единый день голосования в 2014 году и на думские выборы в 2016-м. Однако сценарии власти, как известно, реализуются не всегда — особенно в условиях очевидного роста оппозиционных настроений в российском обществе. На мэрских выборах в Москве Кремль рассчитывал убить двух зайцев: подтвердить свою легитимность на конкурентных выборах и показать отсутствие у оппозиции общественной поддержки. Результат получился прямо противоположным: едва натянутые за счет "надомного" голосования и почти 100-процентной явки в домах ветеранов и психиатрических интернатах 50% у кандидата от власти и самый высокий результат оппозиции за полтора десятилетия.
Ставка на одномандатников может дать такой же обратный эффект. По мажоритарным округам могут пройти независимые, популярные на местном уровне и не особо оглядывающиеся на Старую площадь политики — вряд ли Кремль сможет проконтролировать голосование во всех 338 округах (если предположить введение аналогичной пропорции на думских выборах — 2016). А при грамотной координации и ответственном подходе со стороны оппозиционных партий их согласованные кандидаты способны получить относительное большинство голосов в нескольких десятках мажоритарных округов и превратить Государственную думу в "место для дискуссий".
Проблема Кремля не в округах и не в списках, не в подборе "правильной" избирательной схемы. В какой-то момент общественный протест против засидевшейся власти не смогут остановить никакие манипуляции.
! Орфография и стилистика автора сохранены
