Судя по дискуссии в комментариях по поводу предыдущей части моей статьи, некоторые читатели ее неправильно поняли. Я писал не об обязательной атомизации, а о свободе выбора форматов общения, управлении своими социальными связями, возможности контролировать личное пространство в посткапиталистическом обществе. Сетевая экономика дает такую свободу. А пользоваться ей или нет — дело каждого.
Маркс считал пролетариат будущим могильщиком капитализма. Но даже по марксисткой теории, рабы не были могильщиками рабовладельческого строя, а зависимые крестьяне — феодального. Феодализм похоронила буржуазия. Исходя из этой логики, могильщиком капитализма должны стать не наемные рабочие, а новый передовой класс. Возможно эту роль выполнит так называемый "креативный класс". Его, несмотря на уверения Флориды, пока нет. А есть наемные работники в креативной сфере, то есть, никак не отдельный социальный класс. Но эта группа растет и может стать настоящим классом по мере развития интернет-экономики.
Еще Антонио Грамши писал: "Кризис как раз и состоит в том, что старое умирает, а новое пока не может родиться, в этом междуцарствии появляется великое множество болезненных симптомов". Сейчас модно говорить, что мы опять живем в эпоху "междуцарствия". То, что основные институты современного общества в глубоком кризисе и не могут адекватно ответить на вызовы времени, очевидно. Но новые альтернативные экономические сетевые структуры "креативного класса" пока еще в пленках. Их основа: фриланс, сетевые производственные коллективы, краудсорсинг, краудфандинг на проекты, взаимное кредитование, P2P-экономика, электронные валюты и т.п.
Пока за счет этой альтернативной экономики существует только малая часть творческих работников. Корпорации умеют держать в повиновении своих "ученых рабов". Работники творческого труда способны стать настоящим социальным классом, только получив экономическую самостоятельность от корпораций. Тогда "креаклы" смогут сформировать новую экономику и производственные структуры, как сделала это промышленная буржуазия в эпоху позднего феодализма. Эти новые экономические отношения прорастут внутри обветшавшего капиталистического общества и разрушат его, как было с феодализмом в Новое время.
Главное по Марксу противоречие капитализма между общественным характером производства и частнособственническим характером присвоения — не оказалось фатальным. Буржуазия очень хорошо умеет эксплуатировать массовое производство в своих целях. В постиндустриальном обществе, где основой экономики становится творчество, характер производства с общественного перейдет к индивидуальному (творчество всегда индивидуально). Тогда появится новое противоречие между индивидуальным характером производства и корпоративным характером присвоения. То есть корпорации потеряют экономический смысл, работа в них перестанет быть основным источником пропитания для наиболее эффективных, т.е. творческих работников. Корпорации смогут существовать лишь как квазифеодальный институт держателей копирайта на ранее изобретенные технологии и бренды.
Новый независимый креативный класс, возможно, со временем, распространит на все общество уже существующие в альтернативной экономике горизонтальные самоуправляющиеся структуры, без частной собственности и наемного труда. Кстати, совершенно непонятно почему наши либеральные "премудрые пескари" так уверены, что коллектив акционеров может организовать управление производством, а сообщество работников, гораздо теснее с ним связанных, — нет.
В перспективе, по мере автоматизации механического труда и развития ЗД—принтинга, творческий сектор может стать превалирующим в экономике. Приход самоуправления на смену корпоративному управлению в креативной экономике — неизбежен. Ведь творчество не терпит диктата.
Самоуправление, производственная демократия может со временем перейти из сетевых структур в оффлайн-производства. Уже сейчас в сети формируются самоуправляющиеся коллективы, работающие в оффлайне и оказывающих напрямую услуги населению в строительстве, ремонте, организации мероприятий, сфере услуг.
В традиционном иерархическом обществе, для того, чтобы добиться большей свободы, сократить число начальников над собой, необходимо самому получить власть. Рискну предположить, что отсюда, а не от якобы природного стремления людей господствовать над себе подобными, и возникла пресловутая "воля к власти" (по сути, это всего лишь воля к свободе в условиях иерархического общества). Однако добровольная социальная атомизация и уход из жестких иерархических структур позволит людям, не имея власти над другими, избавиться от власти других над собой. Это самый естественный путь к большей свободе для всех.
! Орфография и стилистика автора сохранены
