Мне не раз уже приходилось писать, что нет сегодня большей угрозы миру во всем мире, чем Путин и созданный им режим. Опасней, чем ИГИЛ и остальные исламские террористы, чем Иран, причем, вместе взятые.
Нутро что Путина, что террористов, что иранских мулл — одно. Но — ни у ИГИЛ, ни у каких других исламистов, ни у Ирана пока нет ядерного оружия. А у Владимира Владимировича есть.
Кроме того, Путин похитрее всех остальных будет. Эта традиция прикидываться хорошим, не выставлять напоказ свои истинные намерения была заложена еще Сталиным, презентовавшим политику СССР как исключительно миролюбивую. Это Гитлер, дурачок, открыто говорил о своих людоедских планах. А Иосиф Виссарионович на словах был ну истинный вегетарианец... И левые всех мастей — начиная с Фейхтвангера (компания была большая) и заканчивая Оливером Стоуном — всегда с удовольствием велись на эту разводку. Потому что уж очень рады были обманываться.
Но у леваков 30-х годов прошлого века было хотя бы то оправдание, что у них отсутствовал исторический опыт такого плана, у нынешних же леваков и такого оправдания нет. И печальнее всего то, что теперь к этим левакам присоединились многие политики Запада, что заставляет с ностальгией вспомнить эпоху Рейгана — Тэтчер.
Сколько уже сам Путин приводил свидетельств того, какой угрозой он является. В принципе, свою программу он изложил еще в памятной речи на Мюнхенской конференции по безопасности в 2007 году. Но мир, кажется, не понял тогда, что Мюнхенская речь Путина — это не эмоциональный срыв лузера с фантомными болями и имперскими галлюцинациями, а программа по воплощению этих галлюцинаций в жизнь.
Год спустя он начал осуществление своей программы, устроив маленькую войнушку в Грузии, и отколол от нее Абхазию и Южную Осетию. Но это была только разминка.
Поскольку в 2008-м году главарь кремлевской ОПГ не получил должного отпора, аппетиты его возросли, и в 2014-м году он начал игру по крупному. Это у всех на памяти: "Крымнаш", война на востоке Украины, сирийская кампания.
Налицо все признаки самого опасного вида терроризма — государственного, а песне о том, что только сообща с Путиным можно бороться с ИГИЛ и вообще с мировым терроризмом — конца нет.
Сначала эту арию исполнял Барак Обама (солировал), роль хора исполняли практически все европейские политики. Хлебом их не корми — дай "посотрудничать с Путиным в деле борьбы с мировым терроризмом". Причем, чтó представляет собой его российский коллега (ху он ис), Барак прекрасно понимал — мы ведь помним, как он объявлял Путина наряду с ИГИЛ самыми большими угрозами миру. Что не мешало ему тут же говорить о привлечении к сотрудничеству одну угрозу для борьбы с другой.
В какой-то момент была надежда, что Трамп не переймет этот репертуар у своего предшественника — но нет, опять слышатся все те же, набившие оскомину нотки и слова. И — все те же европейские хористы на подпевке.
Была надежда также на Макрона. После его победы на президентских выборах во Франции царила эйфория — как Путин ни старался пособить Марин Ле Пен, чтобы она, если сама не станет президентом, хотя бы не пропустила в Елисейский дворец именно Макрона, ничего у него не вышло. Встреча вновь избранного президента Франции и президента Путина усилила впечатление, что Макрон будет держать себя с Путиным жестко.
Но 22 июня вышло обширное, можно сказать, программное интервью Эммануэля Макрона, которое он дал сразу 8 (восьми!) европейским изданиям. Интервью разочаровало.
Причем, разочаровало не только в части отношения к Путину и его режиму.
Вот, казалось бы, вопрос совершенно аполитичный в том смысле, что порожден он не какими-то политическими конфликтами: так называемое глобальное потепление. Вот что по этому поводу сказал в интервью Макрон, явно раздосадованный тем, что Трамп объявил о выходе США из Парижского соглашения по климату: "Те, кто считают, что борьба с глобальным потеплением — это причуда буржуазной богемы, глубоко ошибаются. Главный вопрос ... в том, чтобы осознать, как нам ... (в том числе. — В.З.) предохранить нашу планету от климатических изменений".
И вот он говорит конкретно о Трампе: "Что касается борьбы с терроризмом, у нас с ним общий настрой на ее эффективность. Я не разделяю некоторых его решений, прежде всего по климату. Однако я надеюсь, что будет возможно действовать так, чтобы США снова присоединились к Парижскому соглашению. Я протягиваю руку Дональду Трампу. И желаю, чтобы он изменил свое мнение, поскольку все взаимосвязано. Нельзя хотеть эффективно бороться против терроризма и не вступить в бой против глобального потепления".
После выделенного мной жирным шрифтом последнего пассажа следует поставить редакторское: "?????" То есть, что сие значит? Какая связь между борьбой с терроризмом и борьбой с глобальным потеплением, если даже допустить, что и вторая угроза имеет место быть?
Что же по существу этой угрозы, то следует сказать, что у многих ученых (именно ученых, а не политиков) существуют, мягко говоря, сомнения по поводу ее реальности. А лавры Альберта Гора, сорвавшего за борьбу с глобальным потеплением куш в виде Нобелевской премии, по-видимому не дают покоя почти всем поголовно западным политикам.
Александр Городницкий, не только поэт и бард, но прежде всего ученый-геофизик, выступая два месяца назад в Нюрнберге, высмеял борьбу человечества с глобальным потеплением. Собственно наличие глобального потепления он не отрицал, но — цитата: "Глобальное потепление существует, но деятельность человека не имеет к этому никакого отношения".
Периоды потепления на планете Земля периодически сменяются периодами похолодания, так было, когда еще и никакого гомо сапиенса на планете не было, и думать, как Эммануэль Макрон, что человеку по силам "предохранить нашу планету от климатических изменений" — это, извините, много воображать о себе. Ставить себя наравне с Всевышним (если вы верующий) или силами Природы (если вы атеист).
Но мы отвлеклись. Ближе к телу, как говорил Ги де Мопассан. То есть, к Путину.
— Что внезапно развязало руки Владимиру Путину на других театрах военных действий? Констатация факта, что перед ним люди, которые обозначили свои "красные линии", но не заставили их соблюдать. Я уважаю Владимира Путина. У меня с ним состоялся конструктивный диалог. У нас есть существенные разногласия, особенно по Украине, но он прислушался к моей позиции.
В одном абзаце намешана и верная оценка — что Путин пересекал одну "красную линию" за другой потому, что это ему позволяли — и тут же об уважении к нему и о том, что он прислушался к мнению Макрона! Ну разве что в том смысле, что Васька (Вовка) слушает да ест.
"Мои линии ясны", — сказал Макрон журналистам и в числе этих линий назвал следующие (в скобках сразу — мои комментарии):
— Во-первых: безоговорочная борьба против всех террористических группировок. Это наши враги. Для их искоренения мы нуждаемся в сотрудничестве со всеми, в том числе с Россией (эта песня хороша... То есть, бороться с террористами с помощью других террористов).
Во-вторых: стабильность в Сирии, так как я не хочу, чтобы это государство потерпело крах (и поэтому чуть ранее в интервью Макрон сообщил, что он больше не настаивает "в качестве предварительного условия для обсуждений отстранение от должности Башара Асада".).
В-третьих: у меня две "красные линии", химическое оружие и доступ гуманитарной помощи. Я очень четко объяснил Путину, что буду непреклонен в этом отношении. Следовательно, использование химического оружия вызовет ответный удар, пусть даже со стороны одной Франции. Впрочем, в этом отношении Франция совершенно единодушна с США. (Значит, Асад в компании с Путиным могут продолжать убивать сирийцев любым другим, главное — не химическим оружием, такие убийства "красными линиями" не являются. Я напомню, что из полумиллиона жертв войны, объявленной Асадом своему народу, от химического оружия погибли несколько сот человек. Все остальные — от оружия конвенционального).
Журналист замечает Макрону, что с Путиным невозможно о чем-либо договариваться: "Вы говорите об открытом диалоге с Владимиром Путиным. Однако он не сдвигается с места ни в чем. Бои в Донбассе продолжаются, Крым по-прежнему оккупирован, Нормандский формат, похоже, исчерпал себя. Вы ищете какой-то новый метод?"
Ответ:
— Когда я говорю об открытом диалоге с Владимиром Путиным, я не называю его чудесным. Что побуждает Путина к действию? Желание возродить образ сильного российского лидера, способного держать в руках свою страну. Россия сама является жертвой терроризма. У него на границах тоже есть повстанцы и жестокие религиозные группировки, угрожающие стране. Таков его главный ориентир, в том числе в Сирии. Я не верю в его нерушимую дружбу с Башаром Асадом. У него две навязчивые идеи: победить терроризм и избежать краха государства. Именно поэтому по Сирии у нас появляется сближение во взглядах. Долгое время нам создавало помехи отношение к личности Асада. Но Башар — это не наш враг, это враг сирийского народа.
Задача Путина — возродить Великую Россию, на его взгляд, это необходимое условие выживания для его страны. Стремится ли он к нашему ослаблению или исчезновению? Я так не считаю. У Владимира Путина своя интерпретация мира. Он думает, что Сирия для него — вопрос принципиально важного соседства. Что мы можем сделать? Успешно сотрудничать по Сирии с целью борьбы с терроризмом и нахождения истинного выхода из этого кризиса. Полагаю, что это осуществимо.
Просто удручающие оценки и выводы. Если Эммануэль Макрон действительно так думает, это говорит о том, что в сути Путина и созданного им режима он ничего не понимает.
"Россия сама является жертвой терроризма". Абсолютно верно, но прежде всего жертвой государственного терроризма Путина. А "повстанцы и жестокие религиозные группировки, угрожающие стране", появились и угрожают ей в результате его политики "умиротворения" Кавказа, прежде всего Чечни (начатой, надо сказать, Ельциным, так что Путин в этом смысле — достойный продолжатель его дела).
Две навязчивые идеи Путина: "победить терроризм и избежать краха государства". Как он борется с терроризмом все 17 лет своего правления (начиная с "мочилова в сортире"), мы видим. Так же успешно, как он борется и с гидрой коррупции. Одну голову отрубает, вырастают две новые. А избежать он пытается не краха государства (на которое ему плевать), а собственного режима. Ради этого и затевают одну военную кампанию за другой.
"Стремится ли он к нашему ослаблению (Европы. — В. З.) или исчезновению? Я так не считаю". После того, что стало известно о хакерских атаках России на США и Европу, после того, как Путин как минимум по полной использовал в пропагандистских целях наплыв в Европу беженцев (если сам не приложил руку к этому наплыву), после истории с "девочкой Лизой" считать, что Путин нисколько не стремится к ослаблению Европы — просто детская наивность и доверчивость.
Ну, и опять, главное, сокровенное: "Что мы можем сделать? Успешно сотрудничать по Сирии с целью борьбы с терроризмом и нахождения истинного выхода из этого кризиса. Полагаю, что это осуществимо".
И вот уже Трамп, словно претворяя в жизнь план Макрона, на саммите G20 в Гамбурге договорился с Путиным, как сообщается, о прекращении огня на юго-западе Сирии. Или Трамп не в курсе, сколько таких договоренностей было при Бараке нашем Обаме, и сколько они продержались, если вообще вступали в силу?!
Путин тоже, наверное, доволен: встреча продлилась два часа, в пику Порошенко, 20 июня удостоившегося лишь получасовой аудиенции.
А ведь 6 июля, накануне Гамбурга, в Варшаве, Трамп говорил очень правильные вещи о Путине и о России, в его словах явственно слышались рейгановские нотки. И вдруг в Гамбурге опять — сотрудничество с Путиным, опять — которое по счету! — перемирие в Сирии. И сам разговор с президентом России Трамп назвал "честью" для себя: "У нас были очень, очень хорошие переговоры. Мы разговариваем сейчас и обязательно будем это продолжать. Мы добьемся больших изменений к лучшему для России, для Соединенных Штатов и для всех, кто в этом нуждается. Для меня честь быть с вами".
Остается только развести руками. Просто какой-то плюрализм в одной отдельно взятой голове Трампа.
* * *
По большому, по Гамбургскому счету, зачем вообще Путина туда позвали? Если бы у западных лидеров имелось понимание того, какую на самом деле угрозу представляет собой его режим, они бы давно исключили Россию из G20, как раньше исключили ее из G8. Ей-богу, с таким же основанием западные лидеры могли позвать в Гамбург Асада, ИГИЛ и президента Ирана Рухани, а лучше — уж самого аятоллу Хаменеи. Если Путин — борец с терроризмом, то и они борцы.
С одной стороны, казалось бы, сегодня уже все понимают "Ху ис мистер Путин". — В отличие не то что от 2000 года, когда Владимир Владимирович только вскарабкался на кремлевские галеры, но даже от начала 2014-го, когда практически никто не верил, что он решится на украинскую авантюру.
С другой стороны, эта песня — про сотрудничество с Путиным в области борьбы с терроризмом — так, видимо, хороша, что ее начинают и начинают сначала. Результат: как минимум три года (после Крымнаша) уже потеряно. А ведь три года назад привести Путлера в чувство было гораздо проще, чем сейчас. Но, судя по гамбургским договоренностям, мир все-таки не окончательно удостоверился, "ху" Путин на самом деле есть, и намерен понаблюдать еще годика три. Но через три года (если они вообще будут отпущены миру) привести в чувство Путина будет еще сложнее.
Трампу недостаточно знать, что у его предшественника ничего не получилось в плане сотрудничества с Путиным. Трампу обязательно нужен личный опыт. Ему просто необходимо лично наступить на те грабли, на которые неоднократно наступали Барак Обама и Джон Керри. Чтобы и по лбу получить персонально.
Но Трампу, позиционирующему себя крутым парнем, знающему о провале политики на российском направлении своего предшественника, будет гораздо позорнее оказаться в роли простака, одураченного Путиным, чем лауреату Нобелевской премии мира Бараку Обаме.
И плачевнее по своим последствиям для всего мира.
