Традиционно в конце года мы предлагаем нашим читателям задать вопросы Гарри Каспарову. Мы получили более 30 писем. В этот раз мы решили скомпилировать пришедшие вопросы, чтобы не было повторов. Предлагаем вашему вниманию ответы Гарри Каспарова на самые интересные вопросы.
— Гарри Кимович! Расскажите, как вы оцениваете итоги ушедшего 2019 года. Что, на ваш взгляд, в нем было хорошего и плохого?
— Этот год оказался положительным, потому что, если выражаться шахматным языком, начался переход инициативы на сторону демократии. Точнее, не сам переход, а обозначившийся тренд. Если прошедшее десятилетие шло под знаком инициативы недемократических стран, тоталитарных режимов, то 2019 год показал, что их атакующий потенциал если еще не исчерпан, то близок к исчерпанию. Многочисленные протесты по всему периметру земного шара показывают, что есть запрос на демократические перемены и что никаких альтернатив демократии тоталитарные и авторитарные режимы предложить не могут. Но ситуация по-прежнему остаётся очень напряженной, а может быть, и критической. Кардинального перелома еще не произошло, но появились первые ласточки, показывающие, что инициатива, принадлежащая недемократическим странам — России, Китаю, Ирану, — выдыхается. И это самое главное.
Для путинской России серьёзным ударом стало решение WADA. Оно показало, что всякому терпению есть предел. Конечно, это решение нужно было принимать раньше.
Но плохого в прошедшем году было, к сожалению, немало. В этом нет ничего удивительного, когда повестку в мире формируют диктаторы и террористы, когда западный мир заражён коррупцией и политической импотенцией... Впрочем, каждый сам может составить "плохой" список ушедшего года.
Но можно с уверенностью сказать, что появился еще не доминирующий, но четкий тренд, дающий оптимизм. Колесо исторической фортуны постепенно поворачивается в другую — нашу — сторону.
— Хотелось бы услышать ваш совет для тех людей, кого не устраивает сегодняшняя ситуация в России. Для тех, кто не готов покинуть свою родину из-за сегодняшнего строя, но и не готов поломать себе судьбу или жизнь, идя против системы. Какой стратегии придерживаться? Солидарны ли вы с мнением А.Н. Илларионова о недопустимости расточительства протестных сил — например, выхода на митинги, итог которых предрешён? Что делать тому меньшинству, нам, кто понимает весь ужас политической ситуации в России? Мы выходим на все акции при возможности, но это ни к чему не приводит и другие не присоединяются. Куда податься свободным молодым людям? Как им бороться с этим режимом? Одним словом, вопрос, поднятый еще Чернышевским: что делать?
— На вопрос о том, что делать тем, кто остался в России, я отвечаю постоянно и ничего нового сказать не могу. В России установлена единоличная диктатура. Режим уже не только усвоил фашистскую риторику, но и действует фашистскими методами — как внутри страны, так и за её пределами. Хотя репрессии пока не носят массового характера, но их охват будет только расширяться. Поэтому сегодня любая активная гражданская позиция, попытки идти против системы сопряжены с колоссальным личным риском. Находясь за пределами России, неэтично давать конкретные советы тем, кто остался.
Андрей Илларионов прав, потому что на сегодняшний день сами по себе протестные митинги в рамках, в загонах, очерченных властью, являются выпусканием пара. А власть хорошо приспособилась выпускать пар таким образом, создав широкую сеть "разрешенной оппозиции". Причем я говорю не только о так называемой системной оппозиции. Сегодня все политические действия в России так или иначе разрешаются властью. А вот та реальная протестная волна, которая чуть не захлестнула Москву летом, достаточно быстро и жестко гасится. Власть демонстрирует, что любая несанкционированная попытка выступить против системы будет жестко пресекаться. И в этом власть за последние годы очень хорошо поднаторела с помощью разрешенной оппозиции и очень грамотно выводит протестные настроения в безопасное для себя русло, используя для этого в первую очередь так называемые "выборы", которые никоим образом не угрожают существованию самой системы.
Всё это не значит, что от акций прямого действия нужно отказываться, но нужно правильно оценивать риски, с которыми это сопряжено. На мой взгляд, сегодня проведение массовых протестных акций, пока режим еще достаточно монолитен, вряд ли эффективно и будет приводить к тому, что наиболее активные участники протестов окажутся за решеткой. Такие акции могут принести успех только тогда, когда режим ослабнет. А это, как я уже много раз говорил, возможно только в результате серьёзного геополитического поражения.
— С чем, по-вашему, связаны недавние путинские "исторические" изыскания? Он готовится к очередной агрессии?
— Путинские "исторические" изыскания, очевидно, указывают на то, что взят курс на продолжение внешней агрессии. И для этого необходимо подготовить "историческую" почву. Диктаторы всегда призывают себе на помощь историю. И Путин в этом ничем от диктаторов прошлого не отличается. Планы Путина по расколу НАТО и Евросоюза никуда не делись. Более того, учитывая ухудшающуюся экономическую ситуацию в России, внешняя агрессия останется основным козырем режима.
Как верно подметил Андрей Пионтковский, Путин практически дословно воспроизводит гитлеровскую риторику 90-летней давности. И хочется верить, что свободный мир извлек уроки из тех событий и понимает, что диктаторов нужно внимательно слушать. Как в гитлеровские времена, так и сегодня диктаторы сами указывают направление своего движения. Они всегда оказываются в выигрыше, когда им не верят, когда побеждает точка зрения "умиротворителей", утверждающих, что все эти агрессивные заявления носят чисто пропагандистский, внутриполитический характер.
В случае с Путиным мы уже много лет слышим от прикормленных политологов и полезных идиотов о "красных линиях", которые Путин никогда не перейдет. Но таких ограничений не существует, потому что диктатор сделает всё что угодно для сохранения своей власти. Как я уже говорил не раз: диктатора останавливают не международные договоры или статьи устава ООН, а НАТО. Диктатор никогда не спрашивает "почему?", он спрашивает "почему бы нет?". И пока свободный мир не противопоставит этому жесткую, монолитную позицию, путинская агрессивная политика будет продолжаться. И в этом плане его "исторические" изыскания являются сигналом того, что он готовится к новому витку агрессии.
— Почему большинство российских оппозиционеров не склонны к взаимному компромиссу и почему они не объединяются даже в достижении промежуточных, тактических целей? Почему видные деятели оппозиции тратят свой публицистический пыл на борьбу, если не на войну, друг с другом? Можно ли разработать и предложить варианты для каких-то практических шагов к объединению демократических сил в России?
— Этот вопрос уже оброс бородой. Впервые его стали задавать в 90-е годы. Тогда человеку, склонному к рефлексии, можно было задаваться вопросом: "Почему СПС с "Яблоком" не объединяются?" В то время мы жили еще под впечатлением успехов "Демократической России", надеждами на объединение демократических сил.
Сегодня этот вопрос выглядит, мягко говоря, наивным. С тех пор в России изменилась сама семантика слова "демократический". Считать сегодня демократами условного Кудрина или безусловного Чубайса может только человек или далекий от российских реалий, или пораженный политической слепотой. Вся оппозиционная жизнь в России находится под контролем Кремля, и внутри этой тусовки идет борьба за реализацию собственной, очень узкой повестки. Поэтому любая попытка создать единый фронт будет жестко пресекаться.
Реальные попытки такого объединения предпринимались нами в Объединенном гражданском фронте (ОГФ), Национальной ассамблее. Именно благодаря нашей многолетней работе стали возможны массовые демонстрации 2011–2012 годов. И после того, как эта попытка мирным путем изменить вектор развития страны провалилась (во многом из-за предательства сислибовского лагеря), власть решительными действиями разгромила возникший на протестной волне Координационный совет оппозиции.
Слово "демократическая" должно употребляться не в понимании СПС или "Яблока" образца 90-х годов, а применительно к тем политическим силам, которые сегодня готовы бороться за демократизацию России, за создание такого политического устройства, которое позволило бы гражданам свободно выбирать власть. И в этом плане многие русские националисты (например, Даниил Константинов) являются представителями большого демократического лагеря. А разные сислибы (тот же Кудрин и другие) являются важнейшей составной частью фашистского режима.
— За пределами России сейчас находятся довольно много людей, которые мечтают о свободе своей страны. Эти люди группируются в различные сообщества. Каждое сообщество преследует одну цель, но разными средствами. В итоге получается — лебедь, рак и щука. Все хотят свободы и демократии, но видят это по-разному — как по сути, так и по методам достижения. Вопрос: есть ли возможность/договоренность/видение/предположение — как вы собираетесь взаимодействовать между собой на следующий день после того, как?..
— Есть первоочередные задачи. И начинать сегодня спор по поводу деталей практического устройства будущей России означает лишать возможности объединяться людей, у которых могут быть различные представления об этом. Очевидно, что эти вопросы должны решать не кооператив питерских бандитов или высоколобые сислибы, которые обслуживают путинскую мафию. Эти вопросы должны решаться российским народом на референдумах и выборах. Сама структура государственной власти изменится, и источником власти станет народ, а не преступная клика, которая сегодня управляет Россией.
Такое объединение возможно только на общих принципах и договорённостях. Например, такая договорённость, что "прекрасная Россия будущего" будет демократическим государством, с крайне ограниченными президентскими полномочиями, что это будет свободная федерация с правом выхода. И, конечно же, новая Россия должна будет осудить все преступные действия режима как внутри страны, так за её пределами. Россия должна стать правовым государством, уважающим права граждан, собственные обязательства и международное право. Это тот самый минимальный консенсус, который необходим, чтобы можно было совместно двигаться вперед.
— Есть ли в России политические организации, которые не контролируются органами власти? Есть ли лидеры, которые не контролируются полицией?
— Нет, таких нет. В нынешней России их просто быть не может, потому что в России установилась единоличная фашистская диктатура. Она не допускает существования каких-либо организаций, которые угрожают её существованию. Любая политическая активность сегодня в России может осуществляться только при прямой или косвенной поддержке хотя бы одной из башен Кремля. Сегодняшняя власть — это такой многоглавый дракон, у которого есть главная голова — пахан. Но при этом есть разные властные группы, которые могут быть заинтересованы в использовании псевдооппозиции в собственных интересах.
— Почему вы называете Навального оппозиционером? О движении Навального ходит много слухов о том, что он управляется АП и т.д. Разве не очевидно, что он работает на власть?
— Если использовать слово "оппозиционер" в чисто политическом смысле, то Навальный не является оппозиционером. Никакой политической деятельности сам по себе Навальный вести не может, потому что сегодня в России власть душит любую несанкционированную политическую активность. Тот факт, что ФБК продолжает работать, невзирая на обыски, говорит о том, что у кого-то во власти есть конкретный интерес в деятельности этой организации. Очевидно, что если бы поступила жесткая команда прикрыть, то она была бы выполнена в считаные минуты. Да, работа команды Навального дает определенный позитив в том плане, что продолжаются разоблачения коррумпированных ветвей власти. Хотя неангажированному наблюдателю сразу бросается в глаза избирательный характер этих антикоррупционных кампаний. Нельзя забывать, что антикоррупционная риторика обычно прикрывает отсутствие реальной политической повестки.
Возвращаясь к термину "оппозиция". ФБК не является политической организацией. Мы не слышим от них никаких целостных идей в отношении России будущего. Только общие, красивые слова. Хотелось бы услышать конкретные вещи. Тем более что у нас есть опыт взаимодействия в Координационном совете, который был далеко не самым позитивным, потому что любые стратегические инициативы нашего, радикального, крыла не встречали никакой поддержки у коалиции навальнистов с "Группой граждан".
— Что вы думаете о разгоревшейся дискуссии между "гайдаровцами" и Илларионовым?
— Возвращаясь к тому, о чем я говорил выше, очень важно отделить идеологическую ностальгию по 90-м годам от сегодняшней реальной политической жизни. Итог деятельности Гайдара — Чубайса достаточно очевиден. Сегодня на власть работает уже даже не второе, а третье поколение молодых экспертов, которые видят себя как часть механизма, поддерживающего жизнеобеспечение фашистского режима. Очевидно, что нынешняя система уходит корнями в 90-е годы.
Что касается непосредственно самого спора между "гайдаровцами" и Илларионовым, то видно, что он носит односторонний характер, потому что с одной стороны приводятся факты, а с другой лишь эмоции и переход на личности. Я уже писал в своём блоге, что аналогичные споры происходят в Америке с трампистами. На любые разоблачения раздается крик, что "этого не было", а после того как выясняется, что это всё-таки было, трамписты кричат, что "да, это было, но это совсем не то, что вы имеете в виду" и заканчивают фразой "ну и что?". Примерно то же самое происходит в споре Илларионова с "гайдаровцами" и апологетами сислибизма. В начале — "этого не было, от слова "совсем", потом — всё было не так очевидно, как кажется, а в завершении переход на стиль Паниковского — "а ты кто такой, чтобы критиковать самого Гайдара?!". Очевидно, что далеко на таком уровне дискуссии мы не продвинемся.
Понимать природу путинского режима, понимать феномен его устойчивости невозможно без понимания роли российских сислибов и их идеологов — Гайдара и Чубайса — в становлении нынешней экономической и политической системы.
— Во многих российских регионах на Новый год власти делают "щедрые" подарки пожилым людям, достигшим 80, 85, 90, 95, 100 и даже 105-летнего возраста. Например, нашей бабушке, которой исполнилось 85 лет, прислали такой набор: картонная коробка, а в ней платок стоимостью 530 рублей, подделка под оренбургский, изготовлен в Красноармейске.
Ну а что подарили бы вы, Каспаров Гарри Кимович, доведись вам стать губернатором? Или мэром большого города? Что бы вы изменили в законодательстве, приди вы и демократическая оппозиция к власти (если бы вы были "директором"), чтобы таких "подарочных" наборов, оскорбляющих элементарное человеческое достоинство, в жизни стариков не было?
— Власть традиционно рассматривает людей как мусор. Может бросать какие-то подачки. Власть, которая сделала из Дня Победы культ, не считает нужным обеспечить ветеранов нормальными жилищными условиями. Вместо нескольких яхт для олигархов можно было раздать людям, которые многое сделали для страны, квартиры. Так проявляется наглядная демонстрация отношения к людям.
Сама постановка вопроса в нынешней ситуации не совсем верна. Потому что сейчас губернатор или мэр города внутри этой коррумпированной системы ничего сделать не может. Как только он начнет делать вещи, противоречащие логике системы, его там не будет. Да и попасть на этот пост он может только будучи частью системы.
Подобные вопросы сейчас можно обсуждать только теоретически. А практическое решение они могут иметь только в ситуации, когда в России поменяется сама система управления.
— Практика показывает, что всеобщее избирательное право не обеспечивает попадания во власть самых умных и достойных представителей общества. Большинство людей не могут быть специалистами в политике и часто голосуют чем угодно, но только не умом. В итоге все пациенты больницы выбирают себе главврача. Не того, который имеет соответствующее образование и опыт и умеет лечить, а шарлатана, наобещавшего вылечить быстро и безболезненно. Понятно, что никто не позволит покуситься на основы демократии, поэтому нет смысла предлагать введение каких-либо избирательных цензов. Но ведь есть и другой путь. Нужно законодательно, на уровне конституции, для каждой выборной должности (в первую очередь для должности президента, как наиболее значимой) ввести соответствующие ограничения по образованию и опыту работы. Любую работу качественно могут выполнять только профессионалы.
— Всеобщее избирательное право — это важное достижение человечества, и любая попытка его ограничить до добра не доведет. Любые ограничения, даже если они мотивируются серьёзными аргументами, заканчиваются плачевно, потому что работать они будут на людей недобросовестных. Система не идеальна, но, как показывает опыт цивилизованного мира, она наиболее эффективна для построения нормального, жизнеспособного, развивающегося общества.
— Как вы считаете, с чем связана негативная реакция в России на законопроект о домашнем насилии? Что вы сами думаете об этом законопроекте? Почему даже условно либеральная общественность не принимает феминизм?
— Негативная реакция на законопроект о домашнем насилии показывает уровень культурного развития в России. Многие вещи, которые в России считаются нормальными, в цивилизованных странах считаются неприемлемыми. Россия находится в числе стран, которые отстают в своём историческом развитии от цивилизованного мира.
Есть разные формы феминизма. В крайних формах он превращается в экстремизм. Цивилизованному человеку понятно, что у всех людей, независимо от пола, веры, цвета кожи, равные права. Любые формы дискриминации недопустимы в цивилизованном обществе. Западное общество развивается достаточно последовательно, постепенно ликвидируя очаги социальной несправедливости. Это долгий процесс. Но попытка его ускорить искусственным образом вызывает обратную реакцию.
— Сейчас часто говорят об объединении России с Беларусью, о поглощении Россией Беларуси. Видите ли вы возможность и перспективы этого объединения?
— Видимо, это часть путинского плана по дальнейшей экспансии. Но судя по последней реакции, Лукашенко не горит желанием поддержать такое объединение. И я не исключаю, что Путину придется идти по самому радикальному сценарию, потому что внешняя агрессия будет оставаться ключевым фактором внешней политики.
— В недавнем интервью вы высказались крайне скептически по поводу шансов изменить ситуацию в России изнутри без внешнего давления. Считаете ли вы возможным, что ситуация с внешним давлением изменится в ближайшее время? Есть ли предпосылки для увеличения внешнего давления на текущий режим в РФ, скажем в первой половине 2020 года? Почему ни одна из стран не пыталась хотя бы ограничить использование или временно заморозить собственность приближенных к Путину людей, хотя вся необходимая информация у них наверняка имеется, как и доказательства их связи и происхождение денег?
— На этот вопрос я много раз отвечал. Ничего принципиально не изменится, пока путинский режим не получит отпор цивилизованного мира. Возможностей для такого противодействия очень много, но они используются крайне неэффективно. Но один из позитивных итогов 2019 года — происходит консолидация американской элиты в понимании того, что Путину нужно давать отпор. И не случайно в Сенате появился законопроект "Адские санкции", в котором автор, что особенно важно — республиканец, призвал считать Россию спонсором терроризма. Россию, которая поддерживает террористический иранский режим, находится в очень тесных отношениях с террористическими организациями типа "Хезболла", не говоря уже о разного рода диктаторских режимах. Это серьёзный звонок для Путина. И я думаю, что последний разговор Трампа с Путиным, в котором, как нам сообщили, обсуждалась помощь американских спецслужб в предотвращении мифического террористического акта, — это попытка дать Трампу какие-то аргументы для блокировки этого законопроекта.
— Сейчас путинизм много ресурсов тратит на создание псевдореальности и запутывания. Как неискушенному гражданину разобраться, где поток дезинформации в стиле Геббельса, где полуправда — а-ля "Эхо Москвы", "Дождь" и т.д.? Какую стратегию поведения вы посоветуете молодым и толковым ребятам, чтобы не пасть жертвой дезинформации и засланных казачков? Какие источники информации вы используете? Каким доверяете?
— Создание фейковых новостей — это одно из ноу-хау путинизма, активно используемое с 2004-2005 годов. Вместо тотального цензурирования по китайскому образцу стали создаваться многочисленные СМИ, сайты, которые транслируют полуправду. Т.е. создается лавинообразный поток информации, в котором перемешивается правда с ложью и в котором человек захлёбывается. Тогда человек ищет спасение в известных ему информационных оазисах.
Тут не существует универсального рецепта, но если вы знаете, что какой-то источник информации периодически лжет, то его нужно обрубать.
Одна из проблем свободного мира — необходимость обсуждать различные точки зрения, даже если априори известно, что одна из них лжива. В своем недавнем интервью на CNN я пожелал журналистам в 2020 году прекратить тратить время на обсуждение откровенной лжи. Т.е. не становиться жертвой троллинга. Каждый должен сам для себя определить, каким источникам он будет верить. Очевидно, что "Эхо Москвы", полностью зависимое от нынешней власти и являющееся одним из важных элементов механизма выпускания пара в оппозиционной среде, не может считаться беспристрастным источником информации. При желании можно смотреть ролики на YouTube, заблокированные сайты, например Каспаров.Ru...
Раньше я для поддержания информационного баланса смотрел CNN и FoxNews. Теперь я больше не смотрю FoxNews, потому что по объему лжи и передергиваний этот канал уже мало чем отличается от Russia Today. К сожалению, газета Wall Street Journal, с которой я сотрудничал четверть века, начиная с 1991 года, также не избежала подобной трансформации. Я прекрасно понимаю, что у всех СМИ присутствует определенная односторонность в подаче материалов, но есть принципиальная разница между интерпретацией фактов и фейк-ньюз.
— Считаете ли вы возможным для крупного политика публично признаваться в совершенных ошибках, не боясь негативных для себя последствий такого признания? Могли бы вы привести примеры чего-то подобного, которые вы сами расцениваете как достойные подражания? Что могли бы вы сказать о самом себе в свете заданного мной вопроса?
— Из моего шахматного опыта я твердо усвоил, что способность признавать свои ошибки и работать над их исправлением является необходимым условием успеха.
Как я уже много раз говорил, моей большой ошибкой был непродуманный разрыв с ФИДЕ в 1993 году. Я неправильно оценил ситуацию, считая, что наш союз с Найджелом Шортом, который в тот момент был претендентом, может помочь реанимировать Ассоциацию гроссмейстеров и объединить шахматистов Восточной и Западной Европы. Потому что именно этот раскол и погубил Ассоциацию гроссмейстеров в 1990 году.
Я также допустил ошибки при ведении кампании за пост президента ФИДЕ. Хотя шансы победить путинскую машину, которая была отмобилизована по всему миру, у меня было не много. Тем не менее, избежав серьёзных просчетов в определении критических направлений, кампанию можно было бы сделать более эффективной.
Что касается политических ошибок, то идея поддержать Геращенко в качестве кандидата в президенты в 2006–2007 годах была попыткой с порочными средствами, обреченная на неудачу. С одной стороны, конечно, это было логическим развитием концепции широкого объединения, но надо было вовремя признать, что ни коммунисты, ни "эсеры", ни "Яблоко", ни "Родина" не собирались рисковать своим привилегированным статусом для того, чтобы идти на радикальные шаги, способные опрокинуть систему.
Другая политическая ошибка — это 2011 год. Снова переходя на шахматный язык, надо сказать, что мы не смогли развить инициативу в конце года. Отказ от продолжения акции 24 декабря был, конечно, нашей грубейшей ошибкой. В тот момент было непонятно, как могла бы развиваться ситуация, решись мы на блокировку Центризбиркома или проведение бессрочного митинга на проспекте Сахарова. Но то, что я не настаивал на этом, безусловно, было моей ошибкой.
— В ноябре на сайте marketwatch сообщалось, что более трети так называемых миллениалов (родившихся в период 1981–2000 годов) одобряют идеи коммунизма. В своём недавнем твите мы посмеялись над ними: "Хорошо, что у них пока есть мнение о коммунизме, потому что, когда они будут жить в нем, у них не будет мнения об этом".
Как вы считаете, с чем связана всё возрастающая популярность крайне левых идей в мире? Как, впрочем, и крайне правых.
— Это сложный философский вопрос, ответ на который выходит за рамки дихотомии "капитализм — социализм". Когда перед человеком стоит подобный выбор, то относительная неудача одной концепции может автоматически привести к росту популярности другой. Распространение крайне левых идей связано с нынешним кризисом рыночной экономики. Экономическая система западного мира стала менее гибкой, менее эффективной, менее динамичной, менее инновационной, чем была. Я даже вывожу за скобки всё возрастающую коррупцию, которая неизбежна при таком количестве денег, которые приходят в мировую финансовую систему из недемократических стран. В западной экономической модели появились "священные коровы", на которые не распространяются законы свободной конкуренции, когда если ты проиграл, то должен уходить.
Кризис 2008 года показал, что западные правительства будут спасать большие компании путем бесконечного наращивания денежной массы. Что очень помогло диктаторским режимам, и в первую очередь путинскому, т.к. стремительное увеличение оборотного финансового капитала способствовало повышению цен на природные ресурсы и позволило этим режимам играть более важную роль в мировых процессах.
И на фоне этих процессов появляются поколения, которые плохо знают историю (сегодня исторические знания ценятся невысоко), для которых демагогические лозунги крайне левых выглядят очень привлекательно.
На сегодняшний день практически во всех странах западного мира мы наблюдаем опаснейшую тенденцию размывания основ политического центра, когда крайне правые радикалы атакуют принципы либеральной демократии, а радикалы левые — принципы рыночной экономики.
И одна из задач, которые я ставлю перед собой в 2020 году, — это использование своего советского жизненного опыта для объяснения утопичности крайне левых экономических прожектов и возрождения политического мейнстрима Запада для борьбы с воинствующим радикализмом всех мастей.
— Чего нам ждать от 2020 года? В мировой и российской политике.
— Главным событием 2020 года станут президентские выборы в США. Несмотря на то, что формально они пройдут в конце года, предвыборная борьба, которая уже набрала обороты, тоже имеет огромное значение. Сейчас очень важно, кого на праймериз выдвинет Демократическая партия. Сумеет ли она устоять и не капитулировать перед натиском левых популистов. Такая капитуляция — главная надежда Трампа на победу на президентских выборах. Это вторая предстоящая интрига наступившего года.
А первая интрига — всё-таки импичмент. Хотя я считаю, что сценарий отстранения Трампа от должности маловероятен, но процесс, который будет разворачиваться в Сенате, будет очень интересным. В свете поступающей новой информации о нарушении законов администрацией Трампа республиканцам будет всё труднее противостоять этой волне разоблачений.
Многие события в мире будут рассматриваться сквозь призму происходящего в Вашингтоне. В том числе разворачивающийся очередной кризис на Ближнем Востоке.
На вызовы, с которыми сегодня столкнулось человечество, невозможно адекватно ответить без непосредственного участия США, как лидера свободного мира. Роль, от которой Обама отказался сознательно, исходя из своих ущербных идеологических взглядов. Трамп же, не отягощенный идеологическим багажом и принципами, превратил внешнюю политику в инструмент решения своих личных проблем.
Что касается России, то нет никаких оснований ожидать изменения агрессивного внешнеполитического курса на фоне экономической стагнации и ухудшения жизненных условий населения. Нам остается только наблюдать, с какой скоростью социально-экономический протест будет обретать политическое содержание.
