Сегодня на многих каналах в изобилии вспоминают события московского октября 30-летней давности. Не буду углубляться в детали, но одним из главных тезисов сторонников действий Ельцина является то, что "не разгони он тогда Верховный совет, то нынешняя эпоха началась бы намного раньше".
Просто хотел бы напомнить, что через год после "кровавого октября" началась Чеченская война. И уже тогда появились "ихтамнеты" в лице российских танкистов, неожиданно оказавшихся на стороне чеченской антидудаевской оппозиции еще до официального ввода войск, "самолеты без опознавательных знаков", а потом вся страна и весь мир узнали о том, как вести бои в крупном городе и значение слова "зачистка". И все эти события, вызванные волей и закулисными разговорами нескольких "уважаемых" кремлевских начальников при наличии полномочного сильного парламента были бы невозможны.
Не знаю, что мог бы дать миру победивший Верховный Совет, но то, что дал нам всем уже тогда Кремль мы увидели в изобилии. Вокруг парламента тогда собралась очень неприятная компания, хотя немало было и вполне адекватных людей. Но в самом Верховном совете заседали те же люди, которые в 90-м избрали Ельцина своим спикером, в 91-м поддержали борьбу против ГКЧП и экономические реформы, а так же передали президенту России экстренные полномочия для их реализации. Как же случилось, что они вдруг стали "красно-коричневыми", а слово "депутат" - бранным? Не потому ли, что
методы современной пропаганды начали проклевываться и развиваться именно тогда,
во время противостояния парламента и исполнительной власти, уже с конца 92-го года?
И уже тогда, воспользовавшись полным контролем над электронными СМИ и существенной частью прессы умные ребята из АП начали учиться делать из своих оппонентов рогатых чертей и народных врагов, а насколько мастерски они овладели этим искусством мы чувствуем на своих шкурах сейчас.
Верховный совет брал себе поддержку оттуда, откуда мог. Его сознательно оттеснили в "национал-патриотический" угол просто потому, что все иные аудитории оказались для парламента перекрыты, а он сам превращен в символический жупел. "Политтехнологически" такие методы борьбы были оправданы и признаны "эффективными", исторически мы видим сейчас их результаты.
И последнее -
основное противостояние Съезда и Ельцина началось тогда, когда депутаты "посмели" в конце 92-го года спросить с исполнительной власти результаты года работы с выданными ей парламентом экстренными полномочиями. Спросить за год реформ, их эффективность, выполнение прежних обещаний и наличие адекватной стратегии действий на будущее. То есть сделали именно то, что делает любой нормальный парламент в любом обществе.
Но в России такое - дерзость и повод для начальственного гнева. С крамольниками разбирались весь 93-й и разобрались так, что после этого ни один российский парламент не мог ничего дерзко требовать, хотя бы из-за отсутствия полномочий для этого.
А именно вопросы нам бы не помешали, и в случае чеченских войн, и при залоговых аукционах, и при "рокировках и двухходовочках". Причем вопросы от людей, облаченных властью и способных призвать к ответу тех, кто на их вопросы не может или не хочет отвечать. Это и называется контролем.
! Орфография и стилистика автора сохранены
