Ну, вот опять началось. Как всегда, когда так. Шепоток уже побежал, а где-то и не только шепоток. Мол, Жванецкий-то сбегал в Кремль за значком, не погнушался.
Ну, и что? Ну, и Жванецкий. Ну, и сбегал. Подумаешь, новость и повод для эмоций. К тому же, он старенький. Ему тоже хочется. Он в свое время недополучил. Другого, может, и переполучил с избытком, а этого не хватило. Вот и принял благодарно из рук милостивых и благоволящих. И даже так интимно головку к высочайшему ушку склонил, и что-то там прошептал.
Сначала подумалось, по традиции, о встрече, видать, попросил в более спокойной обстановке, чтобы поговорить о жизни и смерти. Но времена другие и тайна открылась почти сразу. Всё оказалось гораздо нейтральней и обыденней. Не для мифа. Хотя тогда совсем не понятно, для чего. Неужели кто-нибудь когда-то произнесет, мол, Жванецкий, народный кавалер четвертой степени…
Да ладно, ведь кто такой, в конце концов, этот Жванецкий? Вот я… Попробовали бы мне они сунуть какую-нибудь свою жалкую побрякушку! Я бы им гордо швырнул в лицо, не надо мне ничего, ты не Сидоров-кассир, ты убийца!..
Это как в детстве. Любой обиженный ребенок втайне мечтает посмотреть собственные похороны, когда все будут рыдать и вспоминать, какой он был замечательный и потом всю жизнь не смогут себе простить… Только с годами понимаешь, что никто особенно не обрыдается, а с какого-то момента даже толком напиться и подраться на поминках уже не сподобятся, потому, что завтра рано вставать и вообще для здоровья вредно.
А всё-таки, на счет, кто такой… Очень похоже с Высоцким и Радзинским. Так же читать совершенно невозможно. То есть, конечно, возможно, но совсем не интересно. Поскольку дело исключительно в интонации. Это чистый театр. Хотя актер не обязательно должен быть перед тобой на сцене. Достаточно, если ты его видел и помнишь. А человек, который никогда не слышал Высоцкого, не поймет написанного на бумаге.
Когда в свое время попытался осилить первый, с огромным трудом счастьем купленный сборник рассказов Жванецкого, через некоторое время с ужасом обнаружил, что дошел до сотой страницы и ни разу не улыбнулся. Задумался, что-то стал припоминать, в ушах зазвучал ехидный голосок Михал Михалыча, перед глазами возник этот его жест — ладошкой от пояса вверх и в сторону с двумя оттопыренными пальчиками… И сразу всё встало на свои места, углы рта сами начали разъезжаться.
А что там останется, чего не останется… Того ни про себя нам знать не дано, ни вовсе. Так что, тут кому как самому комфортнее. Народный, так народный, кавалер так кавалер, на ушко, так на ушко…
Несколько обидно, конечно, что слегка изменилась это самое главное — мелодика. И вряд ли я теперь смогу слышать знакомую до боли интонировку и представлять себе привычные жесты без вот этого оттенка — нашептывания чего-то галантного вождю с легким поклоном. А потому, ещё более вряд ли и вовсе стану слушать.
Впрочем, и зарекаться не буду. Вот сейчас перечитал написанное. Совсем не понравилось. Думал даже всё вычеркнуть, уж как-то очень пресно и малосодержательно получилось. Без четкой и внятной гражданской позиции. Ещё раз перечитал. То же самое. Но потом вдруг попробовал внутри себя включить голос Жванецкого, представить, как всё это он сам произнес бы со сцены…
И как-то фразы ожили и зазвучали. И стало привычно немного смешно, немного грустно. Но более всего — наплевать.
! Орфография и стилистика автора сохранены
